Неустойка

Неустойка В три часа пополудни Марфа Васильевна вспомнила, что у нее закончился хлеб. Казалось бы, ничего примечательного, но Марфа почему-то вспомнила, что в семнадцатом году такой невинный повод повлек за собой восстание, поэтому решила не рисковать. И во чтобы то ни стало раздобыть полбуханки бородинского, потому что остывал борщ. Конец февраля против этого плана категорически возражал: робкие лучи солнца мгновенно сменялись моросящим дождем, ливневым снегом и шквалистым ветром в хаотичной последовательности. Но решимость и несгибаемая воля Марфы Васильевны смеялись в голос над такими препятствиями. Путь до ближайшего небольшого магазина прошел относительно безболезненно: на долю женщины выпали крохи притаившегося весеннего тепла и немного попутного ветра, так что дошла она даже быстрее, чем ожидала. Но беда ждала за углом: хлеба в магазине не оказалось. Вот прям никакого. Совсем. - Разобрали, - меланхолично пожала плечами продавщица. «Ха!», - подумала Марфа Васильевна и направилась в супермаркет. Теперь уже мелкие противные капли дождя летели ей прямо в лицо, стремительно впитывались в шапку, волосы, перчатки и шарф. Лужи ширились и множились, напоминая ускоренное размножение клеток с уроков биологии. Марфа то и дело вытирала лицо перчаткой и вспоминала про борщ, одиноко стынущий на плите. «Не забыть бы еще про сметану», - думалось ей. Супермаркет встретил нового посетителя прохладно и вяло. Суета, привычная для послерабочих часов, уже спала, как волна во время отлива, и теперь между рядами кружились ленивые тележки с прицепом в виде скучающих пенсионеров. Марфа Васильевна решительно направилась в хлебобулочный отдел. Подленькое противное чувство, не покидающее ее всю дорогу, восторжествовало: бородинского на полках и след простыл. Хочешь – батон нарезанный, хочешь – багет, хочешь – краюха "Нарочанского", хочешь – цельнозерновой. Россыпь разнокалиберных булочек озорно подмигивала с нижних полок. А бородинского не было. - Да что за чертовщина! – в сердцах воскликнула женщина. На нее резко обернулся высокий мужчина в круглых очках, продавщица из колбасного отдела и девушка с разноцветными волосами, которая старательно выбирала между йогуртом и кефиром. Марфа Васильевна стушевалась, повернулась к хлебу. И увидела его. - Это не я! – возмущенно заявила голова козла. Женщина отшатнулась и схватилась за сердце. Губы оформились для истошного крика, который так никто и не услышал, потому что голова подалась чуть вперед, пропуская в зал супермаркета крепко сбитое тело мужчины, одетое в слишком легкое для февраля пальто и аляповатое кашне. За пальто в этот невидимый портал протиснулись короткие ноги в темно-зеленых брюках и кроваво-красных ботинках. Человек с головой козла отряхнулся, охлопал себя по карманам и нагло улыбнулся Марфе Васильевне. Женщина медленно обернулась, посмотрела по сторонам, но казалось, что галлюцинации начались только у нее: высокий господин в очках невозмутимо подошел к продавщице за колбасой, а девушка так старательно изучала этикетки в молочном отделе, что вряд ли что-либо замечала. Тем временем, Марфино видение приблизилось к медиуму вплотную. - Бафомет, к Вашим услугам, - и слегка поклонилось. Конечно же, Марфа решила, что она сошла с ума. Говорила ей мать: нервная работа до добра не доводит. Вот сиди теперь со своим выгоранием и Бафометом. И без бородинского. На этой мысли женщина взгрустнула и бросила тоскливый взгляд на полки хлебобулочного. Вот почему чудище, чудо-юдо это козлиное она найти может, а хлеб – нет? - Ну зачем же так грубо, - обиженно заметила козлиная голова. – Я, можно сказать, к Вам из лучших побуждений. Что Вы думаете, мы порталы по любому пустяку крутим? Э, неее, - тут природа взяла свое и голова слега заблеяла. – Видать, приспичило Вам что-то, дорогая моя Марфа Васильевна. Сильно, так сказать, понадобилось. Перед глазами женщины проплывала тарелка с ароматным борщом, украшенным веточкой зелени. Пар поднимался кучерявыми облачками, разнося запах по всей квартире, как заразу. На отдельном блюдечке лежали мелкие зубчики чеснока, аккуратно нарезанные ломтики сала с тонкой прослойкой мяса и дольки сладковатого красного лука. Марфа невольно сглотнула слюну и вспомнила, что последний раз ела часов семь назад. - Приятная картинка, - заметил Бафомет. – Борща изволите? Женщина мотнула головой. Отчего-то факт того, что демон читает мысли, совершенно ее не трогал. «Это же галлюцинация», - решила Марфа и ответила: - Хлебушка бы мне… Бородинского. Бафомет улыбнулся и протянул ладонь, на которой лежала булка вожделенного хлеба, нарезанная тонкими ломтями. Вожделенный пряный запах защекотал ноздри. Марфа невольно отметила, что у демона очень ухоженные руки. - Это можно! Оплачивать будете сразу или в рассрочку? Рука, протянутая за хлебом, замерла на полпути. - В смысле – оплачивать? Козлиная голова затряслась в беззвучном смехе, да так, что длинная белая бородка растрепалась как метелка. Из кармана тут же был извлечен на свет кусок желтоватой подпаленной бумаги. - Дорогуша, ну Вы будто ребенок, чееестное слово, - заблеяла голова. – За любую услугу надо платить! Даже за сыр в мышелове мышь расплачивается жизнью. - Но как же… А чем же… - растерялась женщина. - Не бойтесь, хлеб на душу мы не меняем. Вот, смотрите, пункт 5.1. «За оказание незначительной бытовой услуги взимается одна крупная неудача или от трех до пяти мелких неприятностей в зависимости от размера причиненных неудобств». Совсем ерунда, согласны? С Вами и так каждый день что-то происходит, да Вы даже не заметите, как оплатите… Немного подумав, Марфа кивнула. - Ну, так что, подписываем? В руках женщина материализовалась массивная перьевая ручка, украшенная витиеватыми вензелями. - Вот тут, - с готовностью подсказал демон. Острый кончик ручки коснулся желтоватого пергамента, и Марфа вздрогнула. - Да это же просто хлеб! – вдруг крикнула она. Девушка в соседнем отделе, та, с разноцветными волосами, вздрогнула и выронила кефир. Мягкий пакет лопнул, забрызгав белыми кляксами полки, ботинки и темную плитку пола. Продавщица колбасы уже спешила в подсобку, дверь в которую была аккурат возле Марфы. По дороге она толкнула Марфу шваброй в плечо, и Бафомет куда-то исчез. - Почудилось, - решила женщина. - Чур меня! Чтобы дойти до третьего магазина пришлось делать крюк. Это был далеко не самый радостный крюк в жизни Марфы Васильевны: колючий морозный ветер дул в лицо, бешеными порывами заставляя ее то и дело останавливаться и переводить дух. Мелкие лужи на дорогах замерзли и превратились в каток, а глубокие едва схватились коркой по краям и готовили подлую ловушку невнимательным пешеходам. Когда замерзшая, уставшая Марфа открыла двери небольшого магазинчика, над головой дзынькнул звонок. - Бородинский есть? – с порога крикнула страждущая женщина. Продавщица немного помедлила. У Марфы успело упасть сердце. - Есть! Последняя булка. Домой Васильевна летела на крыльях счастья, предвкушая долгожданный ужин. Мысленно она уже накрыла стол, включила серию любимого сериала… По пришествии домой, разогревая борщ и нарезая сало, она все никак не могла отделаться от мысли, что чего-то не хватает. Чего-то очень важного. - Странно, - Марфа посмотрела на нарезанный тонкими ломтями хлеб. – Все на месте. И только сев за стол, она осознала. - Сметана! Забыла сметану! На миг ей показалось, что кто-то рядом произнес блеющим голосом: - Неееустойка! #следуй_за_Штормом #королевская_анархия #открой_глаза_и #пустяк_или_история