Последний рейс Арго

Последний рейс Арго - Да зачем тебе эта ржавая посудина? – кричал Дэн, стоя на вершине пологого склона, поросшего редкими пучками пожелтевшей травы. – Там все равно ничего нет! Маришка! Но Маришка – девочка с белыми волосами, синими, как небо, глазами и небольшим чемоданом в руках – упорно шла по глинистой земле к своей цели. Солнце ненадолго выглянуло из-за бегущих облаков, и девочку поглотила черная огромная тень от корабля. Маришка замерла и в восхищении посмотрела вверх. Когда-то давно здесь было море. По крайней мере, так рассказывали старики: а иначе откуда тут эта красноватая глина, мягкая линия берега, острые зубы скал, бывших рифами, торчащие во все стороны, напоминающие пасть древнего чудища, и затонувший корабль, похожий на большую беспомощную рыбину, которую волны выбросили на берег. Он лежал на боку, упершись палубой в одну из каменных глыб, навеки замерший, как памятник ушедшей древности. А когда из долины спускался ветер, проходил сквозь дырявую металлическую обшивку, казалось, что корабль испускает тяжелый ностальгический вздох. Маришка зачарованно смотрела на истерзанную дырявую палубу, на изломанную мачту, смятый борт. В ее глазах корабль был чудом, явлением другого мира. Одна только мысль о том, что эта громадина могла подняться на воду и уплыть далеко-далеко, на другой конец света, приводила девочку одновременно в восторг и священный трепет. На борту, покрытом некогда красной краской, виднелись полустертые буквы: «…АРГ-0..», поэтому Маришка про себя называла корабль «Арго». Девочка крепко сжала ручку своего небольшого чемодана и подошла вплотную к палубе, там, где зияла огромная дыра. Дэн, наблюдавший за девочкой, раздраженно цокнул языком и скатился по склону, как по ледяной горке. Штаны тут же приобрели благородный земляной оттенок, под штанины набились комья земли и травы. Он изо всех сил старался не бежать, идти важно и медленно, ведь он был старше Маришки на целый год! Но какое-то внутреннее неясное предчувствие, ощущение чего-то важного и неизбежного, подгоняло его, будто в спину дул сильный ветер. Когда, наконец, тень от корабля накрыла и его тоже, близко подходить он все же не решился, взобравшись на одну из поросших грязью и плесенью бочек, разбросанных по пустоши. Встав на бочку, как на трибуну, Дэн закричал: - Маришка! Пошли лучше играть! Девочка вздрогнула, будто успела уже забыть про Дэна, и повернулась на голос. Помотала головой и полезла внутрь корабля. - Маришка! – еще громче закричал Дэн. – Да зачем тебе это? Он все равно не поплывет! Из дырки в палубе высунулась белокурая голова. - А ты откуда знаешь? * Дэн вернулся в город один. Чумазый, понурый, он медленно брел по улочкам, словно нащупывал дорогу домой. Маришка осталась на корабле, и мальчик чувствовал за это свою вину, потому что он старший, потому что он должен был на нее повлиять. Что теперь он скажет теть Лене? Тяжелые мысли растягивали дорогу, как пружину, которая однажды должна обязательно съежиться. Так и случилось. - Дениска, это что еще такое? Дэн поднял голову и тут же сжался в комок: прямо перед ним, уперев руки в бока, стояла его собственная, явно недовольная мать. Да и как тут быть довольной, если твой сын за час превратил новые штаны в грязную тряпку? - Вы что, опять ходили к заливу? Я тебе сколько раз говорила гулять где-нибудь рядом, а? Вы зачем туда потащились? - Мам, да я не хотел, правда! Это Маришку туда понесло, ну я и… - Дэн блеял как ягненок, опустив глаза, пристально рассматривая камушки на дороге, все сильнее сжимаясь до их размеров. - Вечно ты с ней носишься, - голос матери немного смягчился. – Ладно, отцу не скажем. Беги, переоденься, и за стол, ужинать. Обрадованный Дэн тут же рванул к дому, но на полпути замер, как вкопанный. - Мама, а Маришка же там осталась… - Там – это где? - Ну, на корабле этом, все уплыть хочет. Может, теть Лене сказать? Женщина нахмурилась и отвела взгляд. - Да… я сама ей скажу. Иди уже. Когда мальчик скрылся в дверном проеме, женщина отряхнула подол платья, заправила за ухо непокорную прядь вьющихся волос и вздохнула. Ей думалось о том, что если из этой глуши и впрямь можно было уплыть на старом ржавом корабле, то она, наверное, пошла бы вместе с Маришкой. Предстоящий разговор с матерью девочки ощущался как нечто неприятное и неизбежное, как родительское собрание в школе, - лишь бы закончилось поскорее. Мать Дэна вздохнула и постучала в соседнюю дверь. - Лен, ты дома? Ленка! Лена, или теть Лена, но чаще просто Ленка, была пьяна, что являлось ее нормальным состоянием последние лет пять. Вторым нормальным состоянием для нее был крепкий сон, что отлично сочеталось с первым. Матери Дэна пришлось вдоволь покричать и переполошить всю улицу прежде, чем соседка открыла дверь. - Ну ты чего орешь? – поздоровалась Ленка. Язык немного заплетался, отчего гласные выходили растянутыми, а согласные такими же нетвердыми, как Ленкина походка. – Помер кто? - Господь с тобой! – отмахнулась соседка. – Дениска вернулся только что из залива, сказал, что Маришка твоя опять на корабль полезла. Уходить не хочет. - Кто полезла? – не поняла женщина, наклонилась ближе к соседке. Ту обдало волной перегара. - Маришка! – выкрикнула мать Дэна прямо в лицо Ленке. – Дочка твоя! - А, паскуда эта мелкая, - Ленка как-то недобро улыбнулась. – Так и пусть там торчит, черт бы ее побрал. Слышь, чего утворила? Бутылку с водкой в раковину вылила! Тварина. А я поомню, что там еще половина была! Пусть только явится, пускай! Я с нее шкуру, ик, спущу! Мать Дэна отступила на шаг, но уходить не спешила. - Лен, да зачем ты так? Стемнеет скоро, а она там одна. Сама знаешь, что возле той посудины бомжи да алкаши ошиваются, еще пристанут, мало ли что. Сходи, забери девчонку – она все равно, кроме тебя, никого не слушает. Лена качнулась и рассмеялась. - И что, бежать мне теперь за ней, за этой мелюзгой? Чтобы она опять то бутылки побила, то повыливала? Жрать захочет – сама приползет. И сплюнув под ноги, Ленка закрыл дверь прямо перед лицом соседки. За ужином Дэн не находил себе места – будто ему на стул кто-то подложил семейство ежей. Он то и дело бегал к окну, потом обратно к матери с вопросом, точно ли та ходила к теть Лене, потом к отцу с просьбой сходить к заливу и забрать Маришку. Но родители только гладили Дениску по голове, приговаривая, что все будет хорошо, терпеливо ожидая, когда тот сам устанет и пойдет спать. Вскоре так и случилось. Взрослые остались наедине. - Вить, может, сходи за девчонкой, жалко ведь, - тихо попросила женщина. – Сам знаешь, место недоброе там. - Знаю, - мужчина выковыривал из зубов остатки мяса отросшим на мизинце ногтем. – На прошлой неделе там Леху Горбатого за пузырь прирезали. Женщина вздрогнула и отвернулась к окну. - Темно уже совсем… - Да, - согласился Витя. – А Ленка же нормальная баба была, пока пить не начала. Фигуристая такая, на лицо ничего. Подумаешь, мужик бросил, нашла бы другого, делов! - Она и нашла, - эхом отозвалась жена. – Да лучше б не находила, алкаш этот ей всю жизнь поломал. - Ну, конечно, все у вас мужики виноваты. И бутылку мужик принес, и в стакан налил, и пить заставил. И дочку бить тоже он заставил, да? А потом синяки проверял: достаточно синие вышли аль нет? - Витя, ты что такое говоришь? – ахнула жена. – Да разве Лена… - Маришку бьет? А ты что, не знала? Думаешь, это она так о заборы да деревья бьется, что на руках синяки всегда в одном и том же месте? Женщина закрыла рукой рот. Перед глазами стояло улыбающееся детское личико. Да как же можно ее вот за просто так обидеть? Как можно ее ударить? Как можно было этого не замечать? Глаза женщины наполнились слезами. - Да ладно тебе, не реви, - мужчина поднялся из-за стола, вытер о футболку руки. – Пойду, схожу за девчушкой, пусть у нас переночует. Утро вечера мудренее. Витя накинул какую-то старую куртку и вышел в сени. Хлопнула дверь. Ночь за окном становилась гуще, плотнее. По небу ходили облака, глотали звезды, луну, оставляя землю во власти редких моргающих фонарей. Мать Дэна все еще стояла у окна, как будто могла разглядеть в ночи хоть что-нибудь. Тьма была липкая и неприятная, как смола, того и гляди: откроешь окно – схватит и не выпустит. Входная дверь снова скрипнула, и женщина метнулась к ней, как сторожевая собака. - Витя! Маришка! Но мужчина вернулся один. * Утро Дэн первым делом побежал к заливу. Даже не умываясь, не завтракая, не переодеваясь. Мать еще долго что-то кричала ему вслед, но он бежал так быстро, что свист ветра не давал расслышать ни слова. Видимо, ночью шел дождь: на красноватой глинистой земле кое-где поблескивали лужи, в грязи отпечатались цепочки чьих-то следов. Одна из бочек была будто растерзана злыми собаками – ее остатки разметались между камней. - Маришка!! – закричал Дэн, но никто ему не ответил. Мальчишка скатился к заливу, побежал к кораблю, которого почему-то так боялся раньше, влез в ту проклятую дырку в палубе. Но в изъеденной ржавчиной внутренности корабля гулял ветер и никого больше. - Маришка! – кричал Дэн, ощущая себя совсем не Дэном, а маленьким и бессильным Дениской, который потерял единственного лучшего друга. Не было ни Маришки, ни ее чемодана. Грязный и измотанный, он, в итоге сдался, и выполз на траву, «берег». Слезы душили его, но он терпел, не поддавался, ведь мужчина не может плакать, даже если так больно, невыносимо, нестерпимо больно. Ведь не плачут, да? - Его зовут «Арго», - сказал ветер Маришкиным голосом, прямо в ухо. Дэн встрепенулся и оглянулся на корабль. Может быть, это была иллюзия, но вместо грязи и камней он видел залив, и волны весело шумели и разбивались о берег. Ярко-красный корабль с целыми бортами и высокой мачтой плавно покачивался, играючи обходя рифы. А на палубе, ослепительно-белой, как снег, стояла Маришка. В одной руке она крепко держала свой чемодан, а другой махала ему, Дэну, то ли приветствуя, то ли прощаясь. #королевская_анархия #следуй_за_Штормом